Как у вас обстоят дела с «хочу»? У меня они обстоят примерно как у подавляющего большинства населения, а именно: хочу повкуснее, послаще, побольше, поинтереснее, a потом… «повторите все то же самое несколько раз, пожалуйста…». Ну сами знаете, вкусить тортик, потом заесть его вином с сыром, а затем сходить в магазин, накупить шмотья, красиво одеться и выйти…. в захватывающее дух кино. И главное, чтобы ничего мне за это не было. Чтобы джинсы налезали, чтобы похмелье не наступало, чтобы чувство собственной ничтожности не посмело ко мне прикасаться.

Но все не так. После очередного сытого и веселого праздника садишься так перед зеркалом и смотришь. И видишь. Вот сидишь ты и твоя «обезьяна», твое «хочу». Та самая обезьяна, что хотела есть, пить, спать, наряжаться… И ты так смотришь на нее с презрением: «Задавлю тебя, гниду! Не видать тебе больше света! Буду голодать, буду работать не покладая рук, буду не спать и жить в келье…» А обезьяна сидит такая нажористая, волосатая, улыбается мне в лицо и плохо пахнет.
У всех этот период длится по-разному. У меня, как у человека с максималистскими наклонностями, этот период может зашкаливать. Я устраивала своей обезьяне голодовки, я не давала ей пить, я не давала ей спать и заставляла работать. Я засовывала ее в тесные джинсы, пока не похудеет…  и т.д. и т.п. Короче, издевалась, как могла. Я вообще садист по натуре. Или мазохист? Впрочем, какая разница?

Самое главное, что бы я ни делала, меня преследовало одно и то же чувство. А именно: так обращаться с обезьяной нельзя. Негуманно это. Что-то есть во всем этом неправильное. Несправедливое.

Вопрос «обезьяны» меня мучает до сих пор. С одной стороны, я знаю, откуда ноги растут и почему у меня такое к ней отношение. В моей семье было несколько близких, которые пошли по пути своего «хочу» и потеряли себя в зависимостях. Жизнь под откос. Пустое и низкое существование. Бывает, смотришь на человека, а перед тобой обезьяна. И тебе нужно как-то с ней справляться. И вот так… сначала в детстве учишься справляться с чужой обезьяной, потом начинаешь презирать свою собственную.

Это я все к чему? К тому, что читаю сейчас книжку под названием «Xакнуть американское мышление» (The Hacking of the American Mind), написанную профессором эндокринологии Робертом Ластигом (короче, специалистом по гормонам). И вся книжка, по сути, про власть слова «хочу» и о том, как на нем наживаются различного рода корпорации, типа «Кока-Колы» и «МакДональдса».

Про корпорации я сегодня писать не буду (хотя тема интересная). Расскажу лучше про… обезьяну. Что в ней хорошего, что в ней плохого, и почему так важно понимать, как она устроена.

Книжка начинается с противопоставления двух понятий: удовольствия и счастья. Как выясняется, эти два «состояния души» функционируют на основе двух разных нейромедиаторов: дофамина (мотор желания, а вместе с ним и удовольствия) и серотонина (кирпич счастья). Отсюда и различие в том, как эти два состояния работают.

Мы в повседневной жизни часто эти два понятия путаем. То есть как бы знаем, что удовольствие и счастье – это не одно и то же, но когда доходит до дела, то получается примерно так: «Что-то мне грустно сегодня. Хочется света и счастья на душе, а там одни полудохлые тараканы лежат по углам. Что бы сделать такого хорошего? Может, пойти развеяться? Купить мороженое-пирожное-вино-домино и сесть кино посмотреть? Да, наверное, так и сделаю… » И вот так получается, что вроде как хочется «воздушного» счастья, а идешь за… конкретным приземленным удовольствием. Результат? Удовольствие имеется сегодня, а вот завтра… Что завтра? «Птица счастья завтрашнего дня так меня и не выбрала…». Потому что физиологию не обманешь. Как ни старайся, серотонин дофамином не подменишь.

Вот семь главных различий между удовольствием и счастьем, согласно доктору Люстигу (Robert H. Lustig):

  1. Удовольствие краткосрочно (длительностью около часа, как вкусный обед). Получил, разомлел, расписался. Вы помните свой вкусный обед двухнедельной давности? Скорее нет, чем да. А счастье? Счастье может длиться неделями, месяцами, годами. Если человек счастлив, то это не на два часа. Он счастлив надолго.
  2. Удовольствие возбуждает наш организм (fight-оr—flight system): давление повышается, сердцебиение учащается. Увидел любимый коктейль и аж подпрыгнул. Счастье же, наоборот, успокаивает организм: давление понижается, сердцебиение замедляется. Как от прослушивания спокойной и хорошей музыки.
  3. Удовольствие можно получить от чего угодно извне: наркотики тому яркий пример. Счастье применением химических веществ получить трудно. Счастье обычно достигается изнутри, поступками, которые мы совершили в жизни.
  4. Удовольствие строится на глаголе «брать»: съел тортик, приобрел дорогое платье, принял наркотик, выиграл деньги в казино…. Но его действие стирается со временем. Вчера еще это платье вставляло, а сегодня уже хочется другое. Со счастьем все иначе. Счастье строится на глаголе «отдавать». Можно отдавать свои усилия, деньги, время. Например, провел качественно время со своим ребенком – внутри все поет. Посидел и закончил рабочий проект – камень с плеч. Помог другу в беде деньгами – чувствуешь «хорошо на душе». И это чувство так просто не стирается. Хочется отдавать еще и еще.
  5. Удовольствие – дело личное. Мы не можем испытать удовольствие и сразу передать его другому: пусть друг тоже получит. Счастье же, как правило, сразу влияет на всех вокруг. Если человек счастлив, эти положительные флюиды непосредственно распространяются на других (а если несчастлив, распространяются отрицательные флюиды).
  6. Удовольствие в больших количествах ведет к зависимостям. В итоге получаем обжор, наркоманов, шопоголиков, азартных игроков… Счастье к зависимости привести не может.
  7. И последнее, как я уже говорила: удовольствием движет нейромедиатор дофамин, а счастьем — серотонин. Два разных нейромедиатора в мозге. Две разные нейронные цепочки. Два разных действия.

(Несмотря на очевидное различие, корпорации часто пытаются продать нам одно под видом другого: купи машину, и будешь счастлив в личной жизни, как этот крутой парень с красивой девушкой на заднем сиденье; выпей кока-колу, и будешь счастлив в общественной жизни, как эта девушка в компании веселых друзей. Сходи в «МакДональдс» и получи Happy meal. Зайди в бар и получи Happy hour… На какую рекламу ни глянь – одно сплошное “вечное” счастье).

Ладно, вернемся к обезьяне (про обезьяну, кстати, доктор Ластиг не писал – это мое личное изобретение). Обезьяна – это то самое удовольствие, то самое хочу-хочу-хочу. Это дофамин, который выделяется при виде красивых ботинок на витрине, мороженого в магазине и при виде коктейля на входе в бар. Дофамин – наше все, наша мотивация. Именно он заставляет нас действовать. Произошел выброс дофамина в мозге, и вот уже волосатая обезьянья лапа потянулась за кошельком…

А помните фразу: «От этих наркотиков нет физиологической зависимости. От них бывает только психологическая зависимость».

Что это вообще такое — психологическая зависимость? Не что иное, как результат действия дофамина в мозге.  Благодаря дофамину перед нами могут стоять совершенно разные люди (шопоголик, нимфоман, азартный игрок, обжора и любитель кокаина), и все они будут испытывать примерно одно и от же, несмотря на совершенное разные источники удовольствия. И их всех будет примерно одинаково колбасить при одной только мысли о предмете вожделения. Наш мозг это делает сам.

Выброс дофамина в мозг.  Еще и еще… Чувствуем возбуждение. Бессознательно тянемся за кошельком… Вытаскиваем, а там… ? Все та же волосатая лапа из глубин подсознания.

Как возникает эта «психологическая зависимость»? Почему надо еще и еще (еще одну ложечку мороженого, еще один стаканчик вина, еще одну шмоточку, еще один пост в фэйсбуке…)? Как так получается, что сначала ты ел всего лишь одну порцию мороженого, и хватало, а теперь не хватает и пяти? Вот уже шестую порцию съел, а то самое первоначальное удовольствие так и не возвращается.

Из-за хронической стимуляции (через регулярное потребление предмета обожания) количество рецепторов нейронов, предназначенных для восприятия дофамина, значительно снижается. Чем меньше рецепторов, тем сложнее получить удовольствие. Нужно еще и еще, чтобы добиться первоначального результата. Когда человек что-то пробует в первый раз, и рецепторов для дофамина много, насыщение приходит быстро. А когда от хронической перестимуляции нейроны отмирают и количество рецепторов падает, предмета вожделения требуется все больше и больше. А удовольствия человек в итоге получает все меньше и меньше.

В принципе, если зависимость только начинает появляться, и в это время устроить детоксикацию на несколько месяцев, то рецепторы могут восстановиться. Если же стимуляция была хронической, и нейроны погибли, то назад, я так понимаю, уже не вернуться.

Теперь вопрос – какого черта нам нужен этот дофамин в организме? Может, гнать эту вожделеющую обезьяну в шею куда подальше? (Например, так, как я делала в начале поста…)

И вот тут не все так просто.

Вы когда-нибудь влюблялись? Теряли голову? Сходили с ума днями и ночами по объекту любви? Значит, дофамин у вас хорошо вырабатывается. Как я уже когда-то писала, мозг влюбленного человека очень напоминает мозг наркомана. Одним словом, если бы не дофамин, мы бы перестали размножаться. Это основа нашего выживания. Это основа наших желаний и мотиваций. Это основа эволюции. Куда мы без этой сидящей в глубинах мозга «обезьяны»? Кто из нас согласен потерять состояние головокружительной страсти?

Страстная влюбленность – это, конечно, совсем не то же самое, что зрелая любовь. Страсть невозможна без дофамина (на зрелую любовь дофамин в таких количествах не требуется). Именно поэтому страсть, как правило, скоротечна и годами не длится. Но без нее жизнь… не так интересна, что ли?

Если бы не удовольствие от жизни, если бы не эта самая обезьяна… мы бы все погрузились в апатию и, возможно, покончили жизнь самоубийством. Вот вам интересная история на эту тему (из той же книги):

Чуть больше десяти лет назад был изобретен препарат против ожирения, под названием римонабант (Rimonabant). Препарат этот действовал на нейронную цепочку удовольствия (reward pathway).  Причем очень эффективно действовал: он блокировал рецептор CB1 в мозге, тем самым снижая аппетит. Люди один за другим теряли интерес к суррогатной пище из «МакДональдсов» и начинали терять вес. Благодаря препарату они перестали испытывать удовольствие от еды и в результате худели прямо на глазах.  Стоит ли говорить, что на этот препарат возлагались большие надежды. Съел таблетку – и потерял интерес к еде. Ни страданий тебе. Ни длительных перепалок с силой воли. Но проблема в том… что вместе с интересом к еде люди потеряли интерес ко всему остальному! Они потеряли интерес к жизни. После того, как препарат был выпущен на рынок, было проведено исследование, и оказалось, что 21% принимавших его людей погрузился в клиническую депрессию, и многие покончили жизнь самоубийством. Понятное дело, после таких результатов препарат сразу же убрали с рынка.

Вывод: с системой удовольствия и желания в мозге шутить нельзя. Она у нас тут не без цели сидит. Если бы не эта «большая волосатая» внутри нашего мозга, мы бы исчезли как вид. Она толкает нас на действия. Она — наш мотор. Мотивация. Нельзя ее гнать в шею. Ее надо любить и… научиться ею управлять.

После того, как написала этот пост, я поняла, что должна поменять для самой себя этот противный образ обезьяны.  Иначе мне его не полюбить. Знаете, что мне пришло на ум? Есть такая книжка «Северное сияние», по которой когда-то сняли фильм «Золотой Компас» (The Golden Compass).  Помню, что все фанаты плевались, так как фильм, по их мнению, сильно отставал от книги. Я книжку не читала, но фильм мне почему-то запал в душу. Своей идеей, скорей всего. Той самой идеей, что у каждого человека имеется свое животное, которое является частью его самого. Это его сердце. Его эмоции. Его суть. У каждого это животное разное: у кого-то маленькое и любвеобильное, у кого-то большое и агрессивное. Чьи-то животные дружат, чьи-то не уживаются. Если животное погибает, то погибает и сам человек. То есть оно вроде как живет отдельно от нас, но в то же время – часть нас. Такой личный тотем.

Вот так и в жизни. Животное делает нас интересными. Это и есть та самая изюминка. Когда ее нет, человек апатичен. Без любви к жизни. Без внутреннего драйва. Мне почему-то всегда одни люди виделись черно-белыми, а другие – цветными. Цветные привлекали и заводили. И теперь я понимаю, что это были как раз те люди, у которых рядом кружилось их «животное». С тем самым «хочу», с мечтаниями, с целями, с интересами… С драйвом.

Главное, чтобы это животное оставалось нашим проводником и другом. А не становилось хозяином. Вот в этом и суть, наверное.

Теперь осталось определиться с тем, как я вижу свое животное, дабы с ним подружиться и его понять.

(посещений 517 , сегодня 1 )